Алексей Карпов - Владимир Святой [3-е издание]
Но очевидно, что и Переяславец, и Дунай попали в статью 1000 года из той же былины, повествующей о половцах и «изменнике» Володаре. В «князе Владимире» этой былины угадывается скорее не Владимир Святославич, а его правнук Владимир Мономах. И действительно, именно Мономах проявлял особую активность на Дунае. Дунайские города достались ему после гибели в 1116 году его зятя византийского царевича Леона Девгеневича, убитого греками. В «Истории» В.Н. Татищева рассказано о нескольких походах Владимировых воевод на Дунай, а под 1119 годом — и о подготовке самого Мономаха к большой войне с Византией. Пребывание же в Переяславце на Дунае Владимира Святославича — по-видимому, не более чем легенда.
129
С князем Владимиром Святославичем конунга Вальдемара сближает не только имя, но и титул правителя «Хольмгардского». Напомню, что Сага о Тидреке записана скандинавами. «Хольмгард» (Новгород) всегда обозначает для них столицу Руси, а «конунг Вальдемар Хольмгардский» (или Вальдемар Старый) — князя Владимира Святославича.
130
Генрих был провозглашен императором 14 февраля 1014 года.
131
Напомню, что уникальное известие о переговорах между Болеславом и Владимиром «о мире и любви» в 1014 году содержится в «Истории» В.Н. Татищева. По словам историка XVIII века, вместе с Болеславом в этих переговорах принимали участие также «послы чешские и угорские».
132
Колобжег — город в славянском Поморье, на берегу Балтийского моря.
133
Известию Титмара Мерзебургского о том, что Святополк пребывал под стражей вплоть до самой смерти Владимира, кажется, противоречит показание польского хрониста Яна Длугоша, согласно которому в военном столкновении между Киевом и Новгородом, начавшемся незадолго до смерти Владимира, киевские войска возглавляли Борис и Святополк, действовавшие против Ярослава. Однако Длугош, вероятно, смешивает эти события с последующей междоусобной войной сыновей Владимира Святославича (Długosz J. Roczniki. Ks. 1–2. S. 323–324; ср.: Назаренко А.В. Немецкие латиноязычные источники. С. 175.).
134
Автор Летописца Переяславля Суздальского сообщает о том, что сразу же после смерти Владимира Святополк «собра воя в Деревех (Древлянской земле. — А. К.) и Пинску и сед в Киеве» (ПСРЛ. Т. 41. С. 44.). Казалось бы, из этого можно сделать вывод о союзе, сложившемся между туровским (пинским) князем Святополком и другим сыном Владимира, Святославом Древлянским. Думаю, однако, что такой вывод ошибочен. Данная летописная фраза, очевидно, появилась в тексте под влиянием особой редакции Сказания о Борисе и Глебе, помещенной в том же Летописце чуть ниже. Согласно этому источнику, разделяя волости между сыновьями, Владимир посадил Святополка «в Пиньску и в Деревех» (Там же. С. 45.). Это, в свою очередь, результат механического пропуска в оригинале Сказания, бывшего под рукой летописца. См., например, в Северо-западно-русской редакции Сказания: «Посадил окаянного Святополка в княженьи в Пеньске (Пинске. — А. К.), Вышеслава в Великом Новегороде… Глеба в Муроме, Изяслава (ошибка; должно быть: Святослава. — А. К.) в Деревех…» (Бугославський. С. 57.)
135
Требить, теребить — расчищать, выкорчевывать.
136
Ко времени описываемых событий Ярослав был женат первым браком, но на ком именно, неизвестно.
137
Позднейшие летописи иногда называют Бориса и Глеба сыновьями царицы Анны. Однако это, очевидно, влияние Житий святых, согласно которым братья (особенно Глеб) в момент смерти были еще совсем молодыми.
138
О таком завещании как будто сообщают иностранные источники, рассказывающие о событиях русской смуты 1015–1018 годов, — Сага об Эймунде («Прядь об Эймунде») и «Хроника» Титмара Мерзебургского. Согласно первой, владения Владимира «держат теперь трое сыновей его, славнейшие мужи». Владимир «наделил их не совсем поровну — одному теперь досталось больше, чем тем двум» (Рыдзевская. С. 90–91.). Но автор саги явно путается в числе и именах братьев, причисляя к Святополку (Буриславу саги) и Ярицлейву (Ярославу) еще и их племянника Брячислава (Вартилава).
Также трех наследников Владимира знает и Титмар. Двух из них он называет по именам — это Ярослав и Святополк. Третий — либо Борис, либо тот же Брячислав. «Названный король, — рассказывает Титмар, — оставил все свое наследство двум сыновьям, тогда как третий (Святополк. — А. К.) до тех пор находился в темнице…» (Назаренко А.В. Немецкие латиноязычные источники. С. 141.) Но мог ли Владимир оставить княжение совместно Борису и Ярославу? Ведь Ярослав враждовал с ним и готовился к войне. Конечно же, нет.
По-видимому, и Титмар, и автор Эймундовой саги реконструируют события смерти Владимира и его предполагаемое завещание, исходя из той ситуации, которая сложилась на Руси в последующее время, когда Ярослав и Святополк столкнулись в борьбе за наследство своего отца, а большинство их братьев уже погибло.
139
Впрочем, Святополк мог погибнуть не в 1019 году, как сообщает летописец, а несколько позже.
140
Впервые князь Владимир назван святым в Галицко-Волынской летописи под 1254 г. (ПСРЛ. Т. 2. Стб. 821). Исследователи также обращают внимание на то, что волынский князь Владимир Василькович, родившийся в 1240 г., получил в крещении имя Иван (ПСРЛ. Т. 2. Стб. 920), — следовательно, имя Владимир еще не было внесено в святцы (Vodoff V. Pourquoi le prince Volodimer Svjatoslavic n'a-t-il ete canonise // Harvard Ukrainian Studies. Vol. 12/13. 1988/1989. P. 446–466; Поппэ А.В. Становление почитания Владимира Великого // Спорные вопросы отечественной истории XI–XVIH вв.: Памяти А.А. Зимина. М., 1990. С. 228–231). Однако этот аргумент нельзя считать бесспорным. Так, известно христианское имя князя Вячеслава Ярославича, родившегося в 1036 г., — Меркурий (см.: Янин В.Л. Актовые печати Древней Руси. Т. 1. С. 16), хотя в древней Руси было известно о святом Вячеславе (Вацлаве) Чешском. По-видимому, и позднее имя Вячеслав оставалось преимущественно княжеским, а не христианским. Возможно, так же обстояло дело и с именем Владимир (Владимирко), остававшимся княжеским.
В то же время обращает на себя внимание то обстоятельство, что христианское имя Владимира Василий очень рано начинает восприниматься как княжеское (первый князь с этим именем, Василько Ростиславич, родился не позднее 1067 г.). Это имя, а также имена Роман и Давыд (христианские имена святых Бориса и Глеба), до конца XI в. остаются единственными христианскими именами русских князей, воспринимаемыми как княжеские имена. Возможно, это свидетельствует о христианском прославлении князя Владимира (Василия) Святославича. (В конце XI в. в качестве княжеских становятся известны также имена Юрий (Гюрги, Георгий) и Андрей — вероятное свидетельство христианского прославления Ярослава (Георгия) Владимировича и Всеволода (Андрея) Ярославича, деда и отца Владимира Мономаха.)
